Максим Дунаевский: «Лучшие песни рождаются на пике любви»

Творческий вечер сына не менее популярного Исаака Дунаевского стал не вполне сольным. Не обошлось без приятного для ульяновцев сюрприза. На сцене Максиму Исааковичу активно помогала молодая певица Катя Чая. А сам Максим Дунаевский за кулисами ответил не несколько вопросов нашего портала.

— Вашими учителями были мэтры классической музыки Кабалевский, Хренников, Шнитке. Как они отнеслись к тому, что вы начали работать в «легком жанре».

— С пониманием. Ведь заниматься «легким жанром» я ушел не в эстраду, а все-таки в театр. Был такой «Наш дом» при МГУ. Как я понимаю, для моих великих учителей главным было развить, культивировать, то, что дано свыше. А уж как я распоряжусь этой данностью – мое дело. Во всяком случае, я ни разу не услышал от них ни слова упрека в то, что мол занимаюсь чем-то не тем. Да и «легкий жанр» в то время был несколько иной. Более серьезным что ли. И менее ангажированным большим деньгам.

ПРО «ЕВРОВИДЕНИЕ» и АМЕРИКУ

— Незадолго до недавнего «Евровидения» только двое в нашей стране – вы и Константин Меладзе – утверждали, что россиянка Полина Гагарина не победит. Были уверены, что вмешается отношение к России в Европе?

— Я политических прогнозов не делаю. Дело в другом. Очень слабая песня. Ее дорабатывали шведы, которые, как вы понимаете, были нашими главными соперниками на «Евровидении-2015». И, полагаю, не были заинтересованы в победе Гагариной. К тому же Полина – не самая сильная певица в нашей стране. Получился такой музпром в условиях абсолютной лотереи. Да и само «Евровидение» стало конкурсом внешних деталей. Там уже не важно, кто как поет. Первое место чаще дают за монструальный внешний вид. За женскую бороду, например. Швеция в этом году исключение. У «тургеневской барышни» Полины Гагариной шансов в этом смысле не было. В том числе и среди профессионального жюри, которое россиянку тоже не оценило. А европейская публика давно уже реагирует чаще и больше на лица, нежели на голоса.

— Вы почти десять лет прожили в США. Как специалист по этой стране, скажите, мы сегодня не слишком демонизируем Америку.

— Мы ее и раньше демонизировали. Практически всегда за исключением «лихих 90-х». И напрасно, по-моему. Тем более, заметьте: на словах демонизируем, а на деле все-таки пытаемся дружить. В США, кстати, по отношению к России происходит ровно то же самое. Но на уровне политики в основном. Обычные нормальные люди ни у нас, ни у них ничего против друг друга не имеют. Хотелось бы, чтобы и на уровне геополитики эти игры во внешнего врага, в охоту на ведьм прекратились. Так ведь и заиграться недолго.

ПРО ПАПУ и БУРАТИНО

— Среди ваших наград есть орден Буратино. Что это и за что?

— Забавная история. Есть такое детское творческое объединение «Настоящие друзья Буратино». По-моему из Калининграда. Они ежегодно и вручают эту высокую ребячью награду. Формулировку сейчас постараюсь вспомнить. Кажется за остроумие, смелость и присутствие духа. И еще за уверенность в собственных силах. Вроде бы все это у меня есть.

— Как вы относитесь к попыткам некоторых режиссеров и актеров в современных сериалах про Утесова, Орлову, Александрова воплотить на экране образ вашего отца?

— К сериалам – плохо. А актеры Евгений Арановский и ДимаМарьянов с ролью папы справились замечательно. Дима даже в наибольшей степени. Обычно родственники и близкие великих придираются к воплощению великих на кино- и телеэкране: что-то не так, чего-то не хватает. Я считаю, не надо обращать на это внимания. Если правильно доносится мысль идея, некоторые внешние портретные несоответствия допустимы и не критичны.

— Вам самому не предлагали сыграть Исаака Осиповича?

— Предлагать стали слишком поздно. И я отказываюсь наотрез. Потому что папа, к сожалению, не дожил до моего возраста. Его не стало в 55 лет. А меня впервые позвали на его роль в 60

ПРО ДРУЖБУ и ЛЮБОВЬ

— Вы по-прежнему играете в теннис?

— Реже, чем прежде. И реже, чем хотелось бы. Раньше были сильные партнеры – Ельцин, Николай Караченцов. Сегодня в моде другие виды спорта – силовые.

— Вы же закадычный друг Николая Петровича Караченцова. Как с связи с этим относитесь к попыткам его супруги Людмилы Поргиной вывести больного мужа в свет, которые многие осуждают?

— Осуждают те, кто не знает. Это попытка спасения актера, привыкшего к другому ритму жизни. Он же жил на разрыв. На одном месте не мог усидеть. Спал по три-четыре часа… Люда – мудрая женщина. И вряд ли она станет делать что-то Кольке во вред.

— Вы уже постигли тайну вдохновения: как написать хит?

— Я не совсем понимаю, что такое хит. А мои лучшие песни написаны обязательно на пике любви. В частности популярнейшая «Ветер перемен» – на пике любви к моей музе – Мэри Поппинс, замечательной Наташе Андрейченко.

Артур Артёмов