«Живому про живое». В ульяновском кукольном театре ставят самый непростой спектакль про войну
Разговор о спектакле получился каким-то взаимоисключающим.Но странности в этом нет. Ведь над продолжением самой известной военной поэмы Александра Твардовского даже литературоведы ломают головы до сих пор. А тут сценическое действо, да еще и в кукольном формате.
У поэмы «Теркин на том свете» непростая творческая судьба. По сути это первый самиздат Советского Союза, появившийся, когда Империя еще не завершила самую страшную в своей истории войну. В 1944 году в нескольких газетах появились лишь полуосмысленные отрывки из продолжения культового во время Великой Отечественной «Василия Теркина». Из окопа в окоп они передавались изустно, бойцы заучивали их специально. А после войны поэму ждала незавидная судьба. Даже разоблачитель Сталина Хрущев, прочитав нового «Теркина», не сразу дал добро на печать отдельной книгой.
«ХЛЕБ-СОЛЬ ЕШЬ, А ПРАВДУ РЕЖЬ»
Во время хрущевской кампании по разоблачению культа личности «Теркин на том свете» увидел свет с серьезными сокращениями. Впервые полностью поэма была напечатана лишь 17 августа 1963 года. Не поняли Твардовского и его «братья» по цеху. Сам поэт под конец жизни малодушно признавал, что, возможно, и не стоило замахиваться на «римейк». Ведь этот памфлет оказался даже не столько антисталинским, сколько разоблачающим в принципе любую вертикаль власти, стоящую на пъедестале, где в основании – всевластие «сильного суверена». Одноименный спектакль в свое время запретили в столичном Театре Сатиры.
Пахомов все понимает. Он говорит, что, несмотря на «датскость» спектакля, «не хотел бы привязываться к конкретной войне». Что стремится «копнуть более глобальную проблему». И что мечтал бы «протянуть параллели к острым социальным вопросам»:
— Материал для работы мы взяли сложный. Поэтому поверхностный взгляд недопустим. Мы не можем себе позволить перейти ту тонкую грань, когда и на поводу у зрителя не пойдешь, и хочется, чтобы он остался в театре.
Выпускник Санкт-Петербургской театральной академии (бывший ЛГИТМиК), постоянно работающий в Питере, но ставящий спектакли по всей стране от Петрозаводска и Москвы до Астрахани и Абакана, репетирует в Ульяновске почти инкогнито. За закрытыми дверями. Но тот фрагмент репетиции, который нашему порталу удалось увидеть, лучше всего свидетельствует: основная идея Твардовского режиссером проникнута и понята правильно. Любая война начинается там, где власть перерастает саму себя. Будь-то фашистская Германия или мятежная Украина. Максим не скрывает : «Без украинских аллюзий обойтись не получится. Мы же живем здесь и сейчас, и нас не может это не волновать». Но в целом он стремится рассказать, как в поэме, «живому про живое». Или, вновь цитируя Твардовского, «хлеб-соль ешь, а правду режь».
ОТ ТЕРКИНА К ОБЛОМОВУ
— Формат театра кукол, – продолжает Пахомов, – в данном случае даже помогает найти более аллегорические ходы. А не «бить» впрямую, в лоб. Всех тайн раскрывать не хочу, но иные сцены вызовут больше вопросов, чем ответов.
И совсем неожиданное заявление:
— Если актеры сыграют так, как задумано, то спектакль вполне может разделить участь поэмы.
Хотя и с оговоркой: «Хочется, чтобы «Теркин на том свете» в ульяновском театре кукол жил долго и у него была счастливая судьба».
От конкретики Великой Отечественной Максиму Пахомову и его команде все равно не уйти. Во-первых, 35-летний режиссер из поколения, которое застало ветеранов той войны живыми, внук фронтовика, выросший в атмосфере военных рассказов из первых уст. К тому же сам сентиментален, по его признанию, во всем, что касается 1941-1945 годов и знает, как воздействовать, говоря о войне на самые тонкие струны человеческой души. Во-вторых, художнику спектакля Елисею Шепелеву удалось найти те самые выразительные средства, которые конкретное превращают в общее и наоборот. Например, два ремня и пробитая каска со зловещим «оскалом» – достаточный материал, чтобы показать лицо измученного войной человека.
С другой стороны создатели спектакля верны заветам самого Твардовского из его самой непростой поэмы. Вслед за автором они декларируют: «С доброй выдумкою рядом правда в целости жива». И возвращают на сцену простоватого, но мудрого народной «думкой» поколений того самого «героя нашего времени», который всех переживет. Как в «Теркине на том свете»:
Автор – пусть его стареет,
Пусть не старится герой!
А для Максима Пахомова приезд в наш город стал еще и по-своему судьбоносным. В середине мая он запускается в Питере со спектаклем «Обломов». И проникнуться неспешностью родных мест автора романа, надышаться воздухом «Обломовки» режиссеру очень кстати.
Николай Владимиров