Пт. Мар 29th, 2024

Бывшие и действующие чиновники, проходящие по делу экс-вице-спикера ЗСО Алсу Балакишиевой, «включили» массовую амнезию

На последнем судебном заседании в этом году были допрошены известные «воротилы» рынка ЖКХ-услуг экс-руководитель регионального оператора Фонда ЖКК Антон Климов и бывший замминистра ЖКХ области Сергей Носков. Не менее интересными оказались подробности домашнего обыска у семьи.

ОТКАТЫ С КАПРЕМОНТА ШЛИ В ФОНД ПОДДЕРЖКИ ПАРТИИ

Первым допросили свидетеля Антона Климова, который в 2015 году являлся руководителем Фонда модернизации жилищно-коммунального комплекса Ульяновской области. Последний явился в суд заблаговременно. Отвечая на вопрос суда, экс-руководитель регионального оператора по капитальному ремонту заявил, что в настоящее время официально нигде не работает, хотя ранее сообщалось о том, как г-н Климов хорошо устроился на одну из руководящих должностей московской компании ООО «Модтфил», более известной как исполнитель по договору миллиардного подряда на замену лифтов в Ульяновске http://ulnovosti.ru/content/6/34179/

В суде Антон Климов заявил, что Балакишиеву знает только как депутата Законодательного собрания, и никаких отношений с ней у него нет и не было. Пересекались они якобы только на рабочих совещаниях. На вопрос прокурора о том, кто занимался проведением торгов, Климов перевел стрелки на всех сотрудников минстроя и Фонда ЖКК. Конкретику по отборам в Димитровграде экс-руководитель Фонда сообщить затруднился, сославшись на большое количество отборов. Победителей, с его слов, выявляли коллегиально, конкурсной комиссией, в которой, по его словам, у него был такой же голос, как у всех.

— У меня была такая же роль, как у всех членов конкурсной комиссии, я имел право вето или решающего голоса. Все голоса одинаковы, — оправдывался Климов, напрочь, видимо, забыв, что являлся председателем этой самой комиссии.

Гособвинитель также поинтересовался у Климова, знает ли тот представителя от ООО «Аякс». На это Климов ответил, что по результатам торгов на подпись приезжал директор фирмы.

— Фамилию не скажу, но зовут, по-моему, Артур, — сказал Антон Климов.

— Он подписывал какие-то документы? – спросил прокурор.

— По-моему, он приезжал, подписывал. Просто сейчас уже год прошел, – ответил Климов.

— Он действовал по доверенности, без доверенности?

— Ну, я сейчас этого не могу сказать.

Ранее при допросе судом самого Артура Фахрутдинова тот заявлял, что представлял интересы ООО «Аякс», но юридического отношения с компанией не имел, зато фактически исполнял обязанности коммерческого директора, поэтому каким образом он мог ставить свои подписи на документах в договорах на несколько десятков миллионов рублей — непонятно. Получается, что Климов совершенно не контролировал или намеренно не хотел производить идентификацию личности директора ООО «Аякс», зато уверенно называл именно Артура директором компании.

То ли от страха, то ли под давлением своих высокопоставленных покровителей в облправительстве, но Климов в суде напрочь отрицал все свои деловые отношения с Алсу Балакишиевой, как и факты ее звонков с просьбой оказать содействие в победе ООО «Аякс» по отборам на ремонт многоквартирных домов в Димитровграде. Единственными своими прямыми руководителями на тот момент Климов назвал министра ЖКХ Александра Букина и губернатора Морозова.

На самом деле роль Климова была одной из ключевых, поэтому непонятно, почему экс-чиновник не оказался на одной скамье с подсудимой. По версии следствия, Алсу Балакишиева активно контактировала с Антоном Климовым, вела с ним телефонные переговоры, прослушки которых имеются в деле, а также общалась с ним через Интернет. Это происходило в том числе и в присутствии Артура Фахрутдинова, который представлял интересы ООО «Аякс». В ходе одного из разговоров с Климовым Балакишиева потребовала от него совершить входящие в его полномочия действия по организации победы ООО «Аякс» в отборе на проведение капитального ремонта 19 многоквартирных домов в городе Димитровграде. В результате 16 сентября 2015 года комиссия Фонда модернизации выбрала победителем ООО «Аякс», отбраковав второго участника по формальным основаниям. Таким образом, представителю ООО «Аякс» Артуру Фахрутдинову с помощью Балакишиевой и Климова удалось заключить договор подряда на сумму более 51,8 млн. рублей. «Аякс» в свою очередь обязался «откатить» на счет Фонда поддержки регионального сотрудничества и развития (бывший Фонд поддержки партии «Единая Россия») 5% от суммы контракта. Сумма, сами понимаете, не маленькая, причем являющаяся не чем иным, как деньгами простых ульяновцев, собранных в Фонд поддержки ЖКК.

ВО ВРЕМЯ ОБЫСКА БАЛАКИШИЕВА ХОТЕЛА УНИЧТОЖИТЬ УЛИКИ?

В последнем же судебном заседании этого года была допрошена и свидетель Наталья Рузавина. Последняя была понятой на следственных мероприятиях, проводимых региональными Следственным комитетом и ФСБ, когда в доме у Балакишиевой нашли меченые купюры. Рузавина работает библиотекарем в одном из ульяновских колледжей.

— Если мне не изменяет память, по-моему, 23 мая 2016 годы я пришла на работу пораньше. К нам спустился наш заместитель директора по учебной работе и говорит, что к нам пришли ребята с Льва Толстого, с ФСБ и просят пройти как понятой, — рассказывала в суде Рузавина. — Я и еще одна девушка Маргарита Камша пошли на Льва Толстого. Мы туда пришли, прошли на третий этаж в кабинет, где нам предъявили список пятитысячных купюр. Мы их проверили по списку, расписались, сверив все номера на купюрах. Через некоторое время за нами заехали сотрудники и сказали проехать в еще одно место. Мы подъехали на Крала Маркса ТЦ «Версаль», потом пошли все вместе в ресторан «У Гашека». Оперативники сказали, что будет произведено изымание денег. В кассе было две пятитысячных купюры, одна их них, я так понимаю, была меченой, которая совпала со списком. Пригласили хозяина. У администратора спросили, кто расплатился этой купюрой, та ответила, что Балакишиева. Мы расписались как свидетели. Через некоторое время мы поехали в следственный комитет, и нам сказали, что, наверное, мы поедем к Алсу Харисовне домой в Кукушки, это было 8-9 вечера, когда приехали туда. Сначала туда зашли оперативники, а потом зашли мы. Алсу Харисовна сначала нас не пускала. Дверь открыл муж или прислуга. Старший оперативник сказал Алсу Харисовне, чтобы она отдала то, что незаконно у нее хранится. Алсу Харисовна сказала, что у нее ничего нет. Оперативник тогда сказал, что по делу бухгалтера Жидовой и фирмы ООО «Аякс». Балакишиева долго отпиралась, не хотела впускать. Но оперативники сказали, если их не пустят, то будут вскрывать обшивку дома. Тогда Алсу Харисовна согласилась. Мы поднялись на второй этаж. Там был хол, гардеробная. В гардеробной ребята не нашли, чего искали. Затем мы прошли в спальню, там возле кровати стояла черная сумочка, и в этой сумочке был найден конверт с мечеными купюрами. Потом все деньги разложили. Там были еще небольшие бумажечки. Алсу Харисовна попыталась их смять, но оперативники их забрали. Потом изъяли сотовый телефон, ноутбук, нашли железнодорожные билеты. Потом все спустились вниз, составили протокол. Уехали мы где-то в 12 часов ночи, — рассказала Рузавина.

Указанные события, по словам Рузавиной, произошли в один день, с 9 утра до 12 ночи. При этом Рузавина запуталась в сумме денег, которая фигурировала в деле. В ФСБ она якобы видела 500 тысяч, однако позже уточнила, что сумма могла быть и 400 тысяч. Позже, отвечая на уточняющие вопросы, Рузавина сказала, что когда оперативники просили Балакишиеву добровольно выдать им незаконно хранившуюся сумму меченных денег, а та отказывалась, то ее муж Гафгаз сказал:

— Алсу, отдай, если что-то у тебя есть!

По словам Рузавиной, следователи вели себя предельно корректно, всем участникам разъяснялись их права. Когда деньги были найдены, то купюры сверялись со списком. Относительно обнаруженных денег Балакишиева пояснила, что, скорее всего, ее подставила бухгалтер, которая была уже уволена. По результатам следственных мероприятий были составлены и распечатаны протоколы. Следователи привозили на место с собой свои принтер и ноутбук.

В конце допроса прокурор заявил ходатайство о небольших противоречиях в показаниях свидетеля Рузавиной и зачитал протокол ее допроса следователем. «19 мая к нам на работу приехали оперативные сотрудники ФСБ и попросили меня и Камша принять участие 20 мая в оперативно-розыскных мероприятиях в качестве понятых, на что мы дали свое устное согласие. Наш непосредственный начальник был в курсе и не препятствовал участию в этом деле. Оперативные сотрудники сказали, чтобы мы 20 мая прибыли к их зданию на Льва Толстого, что мы и сделали. В тот день 20.05 я и Камша пришли к крыльцу здания ФСБ на Льва Толстого, 20. Нас встретил оперуполномоченный Е.А. Бакастов, который провел нас в кабинет 316. Там находилась девушка плотного телосложения, как потом она представилась, Жидова. Бакастов сообщил всем присутствующим, что он будет вручать Жидовой денежные средства в размере 400 тыс. руб. При этом он разъяснил мне, Камша, Жидовой права делать замечания. Бакастов в моем присутствии, Камша, вручил Жидовой денежные средства в размере 400 тыс. руб. купюрами по 5000 руб. каждая, которые были отксерокопированы на белую бумагу формата А4. При этом номера купюр были видны нам, и все они были переписаны в протокол вручения денежных средств от 20 мая. В тот же день меня пригласили поучаствовать в ходе обыска у Балакишиевой», — приводится цитата из протокола.

Далее по протоколу Рузавина сообщила следователю, что дверь открыла сама Балакишиева, а не муж или прислуга, как она изначально сказала на допросе в суде. Под протоколом стоят подписи понятой.

При этом Наталья Рузавина на вопрос прокурора Тихонова, давала ли та такие показания, ответила, что заранее ее не предупреждали. Т.е. за день к ним не подходили. Также Рузавина уточнила, что она перепутала сумму и правильным стоит считать 400 тысяч руб.

Также из протокола следователя Залужного следует, что Рузавиной показывали протоколы обыска, пересчета денег в ФСБ. «Предъявленный мне сейчас протокол вручения денежных средств от 20 мая 2016 года полностью соответствует действительности. Подпись стоит под номером 2 именно моя», — приводит прокурор цитату Рузавиной из протокола.

«Предъявленный протокол обыска от 20 мая 2016 года соответствует действительности» — приводит прокурор цитату из допроса следователем Рузавиной. Но та снова ответила, что видела этот протокол только на обыске, якобы следователь ей его не показывал. В конце женщина немного запуталась в событиях, которые проходили 10 месяцев назад. Все эти неточности сторона защиты наверняка попытается трактовать в свою пользу.

НОСКОВ ПЫТАЛСЯ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ СВОЕЙ ПОДПИСИ

Последним допрашивали экс-заместителя министра ЖКХ Ульяновской области Сергея Носкова, ныне точно также, как и Климова, неработающего. Он вошел в зал судебного заседания в джинсах, толстовке и уже не был похож на лоснящегося экс-чиновника облправительства. На допросе Носков вел себя неуверенно, все основные моменты он не помнил.

В сентябре 2015 года Сергей Носков являлся заместителем министра строительства, ЖКХ и транспорта Ульяновской области. Носков подтвердил, что в период его работы ему приходилось пересекаться с директором Фонда модернизации жилищно-коммунального комплекса, поскольку он входил в комиссию по отбору подрядных организаций. Фонд на тот момент возглавлял Антон Климов. На вопрос прокурора Носкову, доводилось ли ему принимать участие осенью 2015 года в отборе подрядных организаций на ремонт многоквартирных домов в Димитровграде, бывший чиновник ответил, что конкретного случая он вспомнить не может.

При этом на следствии Сергею Носкову показывали протоколы заседания комиссии регионального оператора, о чем ему напомнил прокурор, но экс-замминистра снова ответил расплывчатой фразой:

— Я не придавал этому значения, потому что таких протоколов было очень много, и работа в течение двух лет фонда практически каждые полгода было несколько десятков таких отборочных процедур, поэтому не придавал значения.

Таким образом, Носков в упор не видел своих данных в протоколах комиссии, предъявляемых ему следователем. На это прокурор привел цитату из допроса Сергея Носкова:

«Согласно предъявленному мне сейчас протоколу вскрытия конвертов от 15.09.15, отбор получается проходил 15.09.15, подпись в протоколе стоит моя», — из показаний Сергея Носкова. На эту цитату Носков ответил, что, скорее всего, это было так. Прокурор поднес протокол свидетелю, где он удостоверился, что автограф именно его.

Поскольку одновременно у всех высокопоставленных лиц, являющихся бывшими или действующими чиновниками, депутатами Гордумы или подневольными работниками соцсферы в суде начинается амнезия, и они как по шаблону начинают забывать все важные события, касающиеся преступления, то не стоит исключать, что где-то в высокопоставленных кабинетах региональной власти каждого из них, что называется, уже неплохо обработали и проинструктировали. По крайне мере, от судебного процесса складывается именно такое впечатление.

Роман Катасонов