«Хуже всего – мороз и одиночество». Отец пятерых детей бросил бизнес и уехал выращивать бизонов в Арктике

Ринальдо Маллямов – автор технологии кочевых ферм «RINa el DER» и отец пятерых детей. Он кочевал по России со своей фермой: яками, коровами и баранами. В 44 года бросил цивилизацию и уехал в Арктику, чтобы восстановить пастбищные экосистемы и остановить глобальное потепление. Теперь его главные трудности – мороз и одиночество. Корреспонденту 66.RU зооинженер рассказал, как решился на такую авантюру.

ЖИЗНЬ ДО АРКТИКИ

Я родился в Ульяновской области и с детства интересовался природой. С восьмого класса занимался пчеловодством, читал книги о фермерстве и сельском хозяйстве. После кризиса 2009 года решил уехать на учебу в Австрию, к революционеру-аграрию Зеппу Хольцеру. Его программа меня впечатлила и изменила мышление. Так появилась концепция кочевых ферм «RINa el DER», которую я создал. В основе технологии — свободное перемещение животных на любой территории, отсутствие техники и затрат на эксплуатацию.

Последние три года работал в Ульяновской, Самарской, Саратовской и Калужской областях, Ставропольском крае. Все это время со мной путешествовали животные: яки, коровы, бараны, вьетнамские свиньи, птицы. Речь идет о мобильном животноводстве. Смыс кочевых ферм, которые я пропагандирую, — не бегать вокруг коровы: подносить еду, убирать, а сделать так, чтобы животное могло само себя прокормить. Лошадь или корова даже в минус 50 градусов могут спокойно добыть сено или траву под снегом.

За десять лет работы в этом направлении я научился понимать язык животных и птиц. Изучал природные закономерности взаимодействия животных и растений, внедрял их на собственной ферме.

Я не мог спокойно наблюдать за процессами, которые происходят на земле, особенно в Центральной России. Поля, с таким трудом расчищенные нашими предками от кустов и деревьев под пашню, скудеют. На местах былых наливных сенокосов и пастбищ растут березы, сосны и ивы, а разнотравье зарастает полынью и ковылем… Меня волновала и интересовала одновременно возможность развития сельского хозяйства и животноводства в разных условиях, в том числе в условиях мерзлоты, которая занимает 60% территории России. Это и было предпосылкой экспедиции в Арктику.

БЫСТРОЕ РЕШЕНИЕ

Однажды я посмотрел фильм «Территория» о геологах, о суровом русском Севере и вспомнил свою детскую мечту о путешествиях, об Арктике. И подумал, как было бы интересно опробовать свою технологию в условиях вечной мерзлоты. Отправил посыл во Вселенную, и через две недели увидел объявление: в Плейстоценовый парк требуется зооинженер. Я связался с руководителями парка, мне тут же ответили. Буквально через полтора месяца я оказался там. Это Нижнеколымский район Республики Саха (Якутия), 50 км от города Черский. Здесь расположена Северо-восточная научная станция. Это настоящая Арктика.

ГЛАВНЫЕ ТРУДНОСТИ ПЕРЕЕЗДА

Сложнее всего было рассказать родным о решении, которое я принял: второй брак, пятеро детей… Трудно было говорить жене, что уезжаю на год, а может, и дольше. Для меня была важна поддержка близких. Сейчас я благодарен им за спокойствие и уверенность.

Сложность также заключалась в том, что в экспедицию я приехал один, без фермы. Мои животные остались в Ульяновске. Было два варианта — продать ферму и контракты на поставку готовой продукции или найти человека и научить работать по технологии «RINa el DER». Первый вариант я даже не рассматривал. Помочь на ферме вызвалась многодетная женщина из соседней деревни. Бизнесмены скажут, что она — не самый эффективный сотрудник: с детьми на работу остается мало времени. Согласен. Но в этом и ценность концепции «RINa el DER» — управлять животными можно, не погружаясь в тему на 100%. Остается время для жизни. Без меня ферма функционирует уже год.

Тяжело ли бросить привычную жизнь и уехать в Арктику? Нереально тяжело. Но это того стоило. То, что происходит в Плейстоценовом парке ежедневно, пронизано идеями, которые будоражат мое воображение последние 10 лет.

МИССИЯ ПАРКА

Главная цель Плейстоценового парка — восстановление пастбищных экосистем, которые будут противостоять изменению климата и оказывать на него охлаждающий эффект. Животные раскапывают снег, когда зимой добывают себе корм. Из-за этого мороз легко проникает внутрь и восстанавливает температуру мерзлоты. Замеры датчиков показывают, что на территории парка, где работают животные, она ниже, чем за его пределами.

В парке живут бизоны, которых привезли из Дании, якутские лошади, северные олени, зубры, яки, коровы. Парк также открыт для миграции других животных: лосей, диких северных оленей, зайцев, песцов, лис, россомах, волков, медведей.

Моя задача как зооинженера — провести полный годовой цикл наблюдений за животными, которые вернулись на родину предков и снова учатся жить вместе. Есть мнение, что в условиях мерзлоты животным нечем питаться, но это не так. Они сами добывают корм под снегом. Это не является проблемой.

В ходе работы в парке я хочу узнать, как обеспечить оптимальную акклиматизацию животных. Изучить практические решения, которые позволят запустить природные методы восстановления устойчивой популяции животных в Арктике. Именно этот вопрос интересен мне как автору технологии кочевых ферм «RINa el DER».

Помимо охлаждения Земли, животные в парке выполняют и другие важные задачи. Своими копытами они массируют землю и растения, вытаптывают мхи и лишайники, удобряют почву, делают «обрезку» кустов и обновление трав. Помет животных ускоряет возврат органики в почву к корням растений. В результате за один год выпаса можно получить результат двадцати пяти лет обычных произрастаний трав без животных. Травы формируют глубокую корневую систему, которая поглощает углерод. Это тоже замедляет изменение климата.

Наша деятельность может привести к балансу территорий, которые человек сам разорил и разрушил. Я верю, что мой опыт поможет людям из других регионов России увидеть новые возможности.

ПИТАНИЕ В УСЛОВИЯХ АРКТИКИ

Основной продукт Арктики — рыба. Тут ее много. Однажды в парк приехали ученые из Германии. Поскольку летом здесь ночью светло как и днем, то в свое свободное от работы время молодой ученый решил порыбачить. Сказал, что он профессиональный рыбак и хочет поймать щуку. Я ответил: «Не проблема, щуку поймаешь», пожелал удачи и пошел заниматься делами. Через 10 минут рыбак прибежал радостный, в дрожащих руках держал щуку. Говорил, что она огромная. На самом деле рыба была средних размеров. Ученый объяснил, что в Европе поймать щуку — это важное событие и большая удача, на ловлю одной рыбы уходит два-три часа. В Арктике за час он поймал 16 щук. Когда я подошел к нему, исследователь сидел расстроенный. Он пришел к выводу, что в Арктике нет азарта рыбалки, это обыкновенная заготовка рыбы. Здесь закидываешь спиннинг и сразу вытаскиваешь рыбу.

Вода — особенная ценность нашего парка. Сказать, что она чистая — ничего не сказать. Я привык с детства пить родниковую воду, но она не сравнится с водой в парке: мягкой, талой. Она происходит из ледников, возраст которых десятки тысяч лет. Поэтому здесь вода несет информацию, которая затягивает и заставляет влюбиться в эти края.

За время проживания в парке я понял, как важен хлеб и крупы, соль — царица стола, а рыба — спасение в мороз… Местные жители научили есть «строганину» — мороженую рыбу с солью. Это дает силу, согреваешься от нее быстро. Молоко, картошка, куриное яйцо, печенье и пряники — редкость, которая появляется только с приездом гостей, тоже редких. Но и без этих продуктов вполне можно существовать. Есть брусника, чай, кофе, специи, крупы, подсолнечное масло. Это самое необходимое, с этим можно жить.

ОДИН ИЗ АРКТИКИ

Я просыпаюсь утром и сразу несу дрова, топлю печь — центр арктической жизни. Она так приятно гудит и радует теплом… Чайник зашипел, значит, будет кипяток в кружке, запах свежеприготовленной пищи. Это невероятно важно, когда минус 40–50 — обычная температура на улице. Тепла хватит на 2–3 часа. Важно не упустить момент и подбросить дров — печь должна быть всегда теплая. Если зашел с мороза, сил растопить ее не будет. Бывали и ошибки — заготовил не те дрова, пурга, за новыми дровами не выйдешь… А как-то раз руки обморозил и сразу к печи поднес… Ругался и кричал сам на себя сильно. Больше так не делаю.

Рабочий день зависит от погоды. В 07:00 я наблюдаю за животными. Например, важно, чтобы они спали дружно, без явного отделения слабого представителя. Часто бывает, что вместе спят телята, овцы и северные олени — таким образом они греют друг друга. Одиночное животное — это проблема зимой — им очень сложно согреть себя без помощи других.

Когда начинает светать, я объезжаю территорию парка, рассыпаю подкормку (сено) там, где под снегом с осени остались высокие травы.

После обеда заготавливаю дрова и осматриваю животных, чтобы убедиться, что все сытые. Приятно видеть, как радостно играет скот, — если есть энергия на игры, значит, точно здоровы. Дрова мы заготавливаем в большом количестве, это главное топливо для обогрева жилища.

Не знаю, к чему привыкнуть сложнее, к морозам или к одиночеству. Первый чувствуешь легкими — холод и сухость, воздух так высыхает, что даже желудок чувствует морозное прикосновение, дышать удивительно тяжело. Территория Арктики слабонаселенная. Раньше в городе Черском жили 10 тысяч человек, сейчас — всего 3. Вокруг меня никого нет, только дикая природа. Ближайшие люди — в 10 километрах. Одиночество здесь не скрасить даже телевизором — слишком много электричества требует. Уже четвертый месяц я даже не включаю его. Читаю книги, изучаю библиотечные материалы о местных особенностях.⠀

Жар печи согревает, уносит переживания, а треск дров заменяет воспоминания тепла домашней печи у моей бабушки в деревне.

Источник: 66.ru