Дело банкира. Скандал с хищением денег топ-менеджером «Россельхозбанка» основан на сфальсифицированных документах?

В случае подтверждения фактов уголовное дело в суде грозит рассыпаться как «карточный домик».

Напомним, уголовное дело в отношении топ-менеджера одного из крупнейших банков России Сергея Давыдова было заведено еще в 2013 году. В результате проведенных оперативно–розыскных мероприятий Управление ФСБ России по Ульяновской области выяснило, что с весны 2011 по февраль 2012 года Сергей Давыдов чересчур вольготно распоряжался банковским премиальным фондом. Сэкономленные деньги направлялись на выплату премиальных и оплату отпусков всех сотрудников филиала. Но двое из них — заместитель главного бухгалтера и начальник отдела информационного обеспечения — щедро вознаграждались Давыдовым за выполнение ими якобы особых поручений руководства. «Особые поручения», как в дальнейшем установило следствие, состояли в том, что пара избранных, не желая конфликтов с начальником, передавали денежные средства, полученные ими из премиально-отпускного фонда, непосредственно самому Давыдову. Он, в свою очередь, распоряжался ими по собственному усмотрению.

Таким образом, общий размер похищенных денежных средств вылился в имущественный ущерб ульяновскому филиалу Россельхозбанка на более чем 2,5 млн. рублей.

Стоит отметить, что хищение денежных средств из банка, да еще в таком относительно небольшом размере, как минимум, вызывает подозрение. Случаи умышленного вывода денег из банков его топ-менеджментом сегодня не нонсенс, но в этих случаях счет идет не на 2 или 3 миллиона, а на миллиарды, которые впоследствии оседают где-нибудь на Кипре. Да и воровать так, что об этом знают многие подчиненные в банке, согласитесь, как-то глупо. Куда проще, к примеру, оформить какой-нибудь дорогой кредит на какое-нибудь дружественное КФХ с последующим «распилом». Согласитесь, у Давыдова было достаточно возможностей «отмыть» для себя пару миллиончиков.

КРУГОВОРОТ ДЕНЕГ: ПРЕМИЯ-РЕКЛАМА-ПРЕМИЯ

Ulnovosti.ru присутствовали на ряде судебных заседаний и до минувшей недели все шло как по маслу. Собранная доказательная база на обозрение суда казалась «железной». Каждый из свидетелей — а это служащие «Россельхозбанка» — дают четкие показания, которые, в принципе, не противоречат друг другу. В процессе в основном обсуждаются только факты передачи денежных средств Давыдову и то, как это все происходило.

Ежемесячно, а впоследствии ежеквартально, на основании результатов работы ульяновского филиала «Россельхозбанка» в московский головной офис направлялись результаты финансовой деятельности. Перевыполнение плана влекло за собой премию. Как подтвердили в суде все банковский служащие, в то время, когда директором филиала был Давыдов, премия выдавалась регулярно, из чего можно сделать вывод, что филиал функционировал довольно успешно. По итогам работы отдел кадров готовил приказы с приложениями, бухгалтерия производила начисления и выдавала работникам премию. Двоим работникам банка – замглавбуха Самойловой и начальнику отдела информационного обеспечения Закамскову – с формулировкой «за особые заслуги» регулярно начислялась такая зарплата с премией, что она могла превысить даже зарплату самого Давыдова. Именно эти факты легли в основу следственных действий: почему, на каком основании и что дальше было с этими деньгами?

Все оказалось, по мнению следствия, довольно просто: Закамсков и Самойлова впоследствии возвращали часть полученных денег обратно Давыдову. Это даже не пытается опровергнуть сам Давыдов. С одним лишь «НО»: экс-руководитель филиала настаивает, что тратил эти деньги на пиар и рекламу банка, поскольку выделенных Москвой лимитов на этот вид деятельности было явно недостаточно. А эффективного привлечения клиентов, а соответственно выполнение поставленного бизнес-плана, он мог добиться, лишь вкладывая деньги в пиар и формирование позитивного имиджа банка.

Все как один служащие банка заявляют, что ничего об этом не знают и деньги, мол, банк на эти цели не выделял. А как же тогда совместная акция ульяновских филиалов «Россельхозбанка»и «Единой России» «Посади свое плодовое дерево», в которой, кстати, непосредственное участие принимали все руководители подразделений ульяновского филиала ОАО «Россельхозбанк»?

Или «Помоги собраться в школу», открытие спортивных секций по настольному теннису для школьников в районах области, помощь детским домам и выделение средств на проведение такого популярного проекта, как «Остров отважных», где, кстати, красовались логотипы «Россельхозбанка»? Долго обсуждали даже такую мелочь, как приобретение обычной хоккейной клюшки в качестве подарка от «Россельхозбанка» для депутата Госдумы Владислава Третьяка, банковские корпоративы, переданные наличкой покойному экс-заместителю губернатора региона Николаю Доронину 900 тыс. руб за трансляцию видеопередач на канале «Репортер»… То ли из-за недостатка информации, то ли сговорившись, но очевидное превратилось в невероятное.

По заявлению заместителя главного бухгалтера г-жи Самойловой, на акцию «Посади плодовое дерево» их привели для массовки. За счет банка саженцев не покупалось. На клюшку Третьяку скидывались якобы начальники всех отделов аж по тысяче рублей, из-за чего стоимость обычной клюшки за 3 тыс. рублей в магазине в суде взлетела до 10!

Договорились до того, что про газету «Губернская крестьянская газета Наш банк», которая распространялась в основном через филиальную сеть банка по районам области и писала о работе банка и его клиентах, ничего им не известно! Да и про передачу «Крестьянские вести», которая больше полутора лет при поддержке банка выходила на канале «Репортер» и опять-таки рассказывала о людях села – клиентах банка, не слышали. Кстати, многие из сотрудников банка мелькали на телеэкране и страницах газеты, а сама редакция располагалась на площадях банка вместе с отделом по связям с общественностью.

Начальник отдела по работе с персоналом Ковригина заявила в суде, что на проведение корпоративов сотрудники «скидывались» сами, из своих личных средств. Но удивительно, что сам ресторан, как и факт сбора денег, лично отчего-то не помнит. Во время ее опроса в суде, как свидетеля, создалось ощущение, что накануне ее кто-то, причем очень плохо, проинструктировал — что говорить и как.

Ковригина:

— Вот мне сказали вчера, что… По электронной почте было поручение. Я, к сожалению, этот факт уже забыла. Мне было поручение, что денежные средства велено собрать. Было такое поручение. Но я, к сожалению, не помню. Но если оно было, то мы собирали и отдавали директору… Хотя..

Гособвинитель:

— Ну, я не знаю, кто вам что говорил. Вы вспомните сейчас: это было или не было?

Ковригина:

— По-моему, было что-то на «Сахару», мы собирали самостоятельно.

— А ресторан?

— К сожалению, не помню.

— Личные средства на «Рич» или «Сахару» (рестораны, где проводились банковские корпоративы – прим. Ред.) сдавали? – тяжело вздохнув, спросила гособвинитель.

— Мне это не известно.

А гуляли, как заявляет подсудимый Давыдов, в том числе на те деньги, которые передавались ему все теми же свидетелями Самойловой и Закамским. Эти же деньги шли и на проведение пиар-акций банка. Так, казалось бы, за что судят? За меценатство, спонсорство и развлекалово своего же коллектива? Исходя из этого, Давыдову должно грозить «нецелевое расходование средств».

По мнению следствия, это звучит довольно жестко: «Давыдов, продолжая реализовывать свой преступный умысел, направленный на хищение части вверенных ему денежных средств ОАО «Россельхозбанк»… Стоит признать, что подобные манипуляции с финансами в банке действительно не допустимы. И Давыдов, как директор одного из филиалов государственного банка, должен был это предвидеть. Об этом, со слов главбуха Абросимовой, ему неоднократно говорили, но она «не пошла в правоохранительные органы лишь потому, что не могла перепрыгнуть через голову начальника» (!!!). После такого заявления по залу разнесся тихий хохот.

Но то ли от того, что у Давыдова действительно не было иных возможностей на увеличение финансирования информационной деятельности банка с целью привлечения клиентов, чтобы выполнить поставленный перед филиалом план. То ли от того, что не смог он отказать губернатору и не пожертвовать денег на акцию «Помоги собраться в школу», то ли появление в банке легенды советского хоккея Владислава Третьяка так вскружило ему голову, что он продолжать выписывать баснословные премии двум свои подчиненным, забирая часть средств обратно.

ЗАРПЛАТА В КОНВЕРТАХ

Подсудимый Давыдов хищение денег отрицает. Как отрицает и ряд других ключевых в деле фактов, а именно — документооборот. В частности, свидетель со стороны банка начальник отдела по работе с персоналом г-жа Ковригина утверждает, что носила на подпись Давыдову приказы о выдаче зарплаты вместе с прикрепленными к нему приложениями (а это порядка 60 листов мелким шрифтом с указанием зарплат каждого сотрудника банка, численность которых достигала 500 человек). Давыдов заявляет, что никаких приложений ему не приносили, а был лишь только общий приказ, то есть один лист, на котором написано выдать премию в таком-то размере… То есть чисто формальный документ, и тот уже за подписями главного бухгалтера и начальника отдела по работе с персоналом. Впрочем, тут можно признать: смысла просматривать все 60 листов по зарплате каждого из сотрудников филиала и его отделений по области действительно не было. Тем более, если доверяешь своим сотрудникам. Но это лишь мелочи, которые показались нам спорными в ходе заседания. Куда более интересным был опрос кассира, которая в суде к всеобщему удивлению заговорила не о двух конвертах, которые она выдавала Самойловой и Закамскому, а о трех (!!!).

Она призналась, что оба просили разделить суммы, предназначенные для получения, по разным конвертам (то есть в один конверт должна была идти зарплата, второй конверт предназначался для передачи впоследствии Давыдову).

— Каждый просил на два конверта разделить?

— И на два, и на три. По-разному они. У каждого сумму какую-то положить в конверт.

— Имеется в виду: одному премию на одного человека на три конверта? Или имеется в виду на троих всех?

— Ну, вот, например, зашла Самойлова. У нее там такая сумма. 300 тысяч. Она говорит, в конверт вот столько положи, вот столько, вот столько.

После этого заявления в зале повисла тишина, а лицо у гособвинителя вытянулось. На лице у всех читалось явное недоумение. Но кассир, не обращая на это никакого внимания, продолжила «подливать масло в огонь».

— Да, она прям указывала какую сумму надо положить в каждый конверт.

— Вы выполняли?

— Да.

…

— Вот, предположим, в один конверт, во второй или как? – уточнил судья.

— Ну, там например, общая сумма 300 тысяч. В этот конверт клала 79 тысяч, в другой 40 и еще в другой 100 с чем-то. Так делилась сумма, неравные были суммы. И все суммы были с копейками в каждом конверте.

…

— Деньги делились на два конверта или на три?

— И на два, и на три.

— Вот давайте так определимся, — вновь перебил ее судья. — Говоря о трех конвертах, вы имеете в виду на одного человека три конверта готовили?

— Да.

Далее тему трех конвертов в суде ловко «слили», почему-то не заостряя больше на этом внимания, хотя факт довольно любопытный. Если кассир выдавала три конверта замглавного бухгалтера Самойловой (один для нее, второй для передачи Давыдову), то для кого предназначался третий? Уж не для ее ли непосредственной начальницы главбуха Абросимовой, которая ежемесячно начисляла ей столь щедрую премию?

ДЕЛО О ПОДЛОЖНЫХ ДОКУМЕНТАХ: НЕОЖИДАННЫЙ СВИДЕТЕЛЬ

Его, а вернее ее, появление в суде стало «сюрпризом» для многих. В подсудимого Давыдову это явно вселило надежду, для гособвинения уже, кажется, оборачивается головной болью. И, кстати, она – одна из немногих свидетелей, кто в настоящее время не является служащим «Россельхозбанка», а следовательно, лицо, на которое невозможно надавить. Стоит признать, что ее показания шокировали многих.

Свидетель, работавшая в «Россельхозбанке» сначала в приемной, а потом в отделе по работе с персоналом, заявила, что все приложения к приказам о премировании сотрудников банка с 2009 по 2012 годы — а именно махинации за этот период следователи ФСБ вменяют Давыдову и его предшественнику — готовились постфактум, в ноябре 2012 года незадолго до приезда проверяющей комиссии из Москвы! Причем в срочном порядке, в течение четырех дней. А это может означать одно: представленные следствию документы сфальсифицированы.

Со слов свидетеля, начальник отдела по работе с персоналом Ковригина неоднократно делала замечания своей подчиненной Рябовой с тем, чтобы она привела документацию, а именно приложения к приказам, в порядок.

— Можете ли сказать, приложения к приказам за какие периоды не были сделаны? – уточнил судья.

— C 2009 по 2012 годы. Конкретно не могу сказать какие месяцы. Я помню приказ май 2011 года, когда приложения не было готово. Их было много.

— Известно ли вам о проведении проверки в ноябре 2012 года?

— Мы готовили документы по запросам.

— На момент проведения данной проверки были ли все приложения к приказам готовы?

— Нам было дано поручение, чтобы эти приложения были все подготовлены к проверке. Там были все приложения к приказам с 2009 по 2012 год включительно.

— Вы лично участвовали в изготовлении приказов?

— Да. Сначала Рябовой было дано такое поручение. Когда Татьяна Ивановна (Ковригина, начальник отдела по работе с персоналом – прим. ред.) поняла, что она не успевает, она подключила к этому процессу меня, а потом уже Краснову и Гончарову. Мы в среднем по 2-3 приказа подготовили.

— Чем была обусловлена такая спешка?

— Я понимала, что надо сделать к проверке.

Судья: Я так понимаю, что до этого времени приложений к приказам вообще не существовало в помине?

— Около 10 приказов с 2009 по 2012 год делали.

…

— С кем из сотрудников филиала банка контактировали, чтобы изготовить данные приложения?

— Данные поступали из бухгалтерии. Самойлова и Елькина отправляли Рябовой на электронную почту таблицы с указанием фамилий, должностей сотрудников, снижением-повышением премий и последняя графа – итоговая премия.

— Откуда тогда брались формулировки, кого за что премировать?

— По тем приложениям, которые надо было изготовить, данные брались из служебных записок. Если их не было, то спрашивали у Ковригиной, а та у Абросимовой, какую формулировку прописать.

— Сколько дней вы и сотрудники изготавливали приложения к приказам?

— Были ограниченные сроки, 2-3 дня ушло на все это, засиживались допоздна, до 10-11 часов.

…

— В архив сдавали данные документы?

— Да. В январе 2013 года мы все документы отдали в архив.

— Изымались ли данные приказы с приложениями о премировании следственными органами?

— Выемка была, ФСБ, кажется.

— Кто непосредственно участвовал в выемке документов из сотрудников?

— Ковригина, Абросимова, я в качестве понятого. Выемка происходила в феврале 2013 года.

В качестве подтверждения своих слов свидетель прямо указала на ошибки, допущенные в исследуемых в суде приложений к приказам. Перед московской проверкой банковские работники торопились привести документы за 3 года в порядок, но без ошибок и «ляпов» это сделать им не удалось:

— Знакомы ли вам фамилии Архиповой, Бравиной, Вершининой, Гармонщиковой, Гордеевой, Дресвянниковой, Ельцовой? Поскольку вы работали в отделе по работе с персоналом, известно ли вам, меняли ли они в связи с замужеством свои фамилии?

— Да, меняли.

— Когда?

— По датам не могу, но примерно… Архипова сменила фамилию в 2012 году…

— Можете ли вы объяснить, почему фамилия Архиповой в приказе за май 2011 года значится фамилия Архиповой, хотя она вышла замуж позже, в 2012 году.

Это, как заявила свидетель, те самые «ляпы», которые просто не успели устранить при подготовке документов, времени не хватило проверить каждую фамилию в приложениях. И именно эти «ляпы» теперь могут лечь в доказательную базу о фальсификации представленных ФСБ документов, на основании которых сначала велось расследование, а потом было предъявлено обвинение экс-руководителю УРФ ОАО «Россельхозбанк». Ведь согласитесь, вряд ли та же самая Архипова в мае 2011 года знала о том, что в 2012 выйдет замуж и поменяет фамилию. Да и с датами на документах вышла неразбериха. В приложениях, датированных 2011 годом, вдруг проскальзывает 2012 г. Факт фальсификации налицо.

Судебное заседание по делу Давыдова близится к своему логическому завершению. По предварительной информации, оно должно закончиться примерно уже на следующей неделе. Но появление в суде неожиданного свидетеля спутало все «карты», причем как судье, так и гособвинителю. Так что вполне возможно, что уголовное дело может возвратиться «бумерангом» по бухгалтеру Абросимовой, начальнику отдела по работе с персоналом Ковригиной и прочим банковским служащим, давших, возможно, ложные показания и сфальсифицировавших документы еще накануне московской проверки в ноябре 2012 года.

фото из архива «Губернской крестьянской газеты Наш Банк»