«Комикс» про «Бедную Лизу». В Ульяновском драмтеатре дерзко экспериментируют с Карамзиным
Да так, что после спектакля во время кулуарной попойки с актерами попросил балалайку и исполнил для актеров под собственный аккомпанемент пару частушек с матерком.
Речь, как ни странно, о спектакле «Бедная Лиза», по мотивам одного из памятников русской классической сентиментальной литературы от Николая Карамзина. Наш портал тоже посмотрел новый спектакль.
Матерных частушек под балалайку после похода в Ульяновский драматический театр им. И.А. Гончарова душа не запросила. Скорее уж – русской водки. От карамзинского сентиментализма это крайне смелое и радикально-экспериментальное действо не оставляет камня на камне. Хотя спектакль приурочен к грядущему (через два года) юбилею нашего великого земляка, писателя и историографа. И впервые показан в рамках II Международного театрального фестиваля «История Государства Российского. Отечество и судьбы» в Ульяновске. Это – очередная работа худрука симбирской драмы Сергея (Анатольевича) Морозова.
В «Бедной Лизе» очень много красивого. Народный фольклор в костюмах от санкт-петербургского модельера Дины Тарасенко и в напевах. За музыкальную составляющую отдельный респект ульяновскому композитору Олегу Яшину и педагогам-консультантам по фольклору и вокалу Олегу и Наталье Москаленко. Бередящей душу красоты добавляет и сценография лауреата «Золотой маски» Дмитрия Аксенова и художнику по свету Тарасу Михалевскому (Москва). Это действительно потрясающе шоу света, дыма, огромных «полотнищ» вуали и летающих привязанными к лонжам актеров. Неописуемо фантастически решено утопление-самоубийство главной героини. Вот только сленгово-молодежное «респект» вырвалось не случайно. И вот почему.
«Бедная Лиза» — произведение для сценической адаптации крайне неудобное и даже строптивое. Здесь нужно какое-то необыкновенное решение. Не только по форме, но и по содержанию. С формой все получилось, чему в немалой степени поспособствовал полученный на эту постановку грант президента РФ для поддержки творческих проектов общенационального значения в области культуры и искусства. Почти миллионом рублей от Путина создатели «Бедной Лизы» распорядились по уму. «Распил» не прослеживается. А вот с ходом подачи литературного источника у постановщика вышел косяк. Стремясь донести произведение в первую очередь до современной «школоты», Сергей Анатольевич и актеры увлеклись. Аж местами до пошлого стеба.
Семь современных молодых людей пытаются в лицах прочитать произведение Карамзина, найденное в том самом месте, где произошла трагедия влюбленной и отвергнутой бедной Лизы. Но воля ваша, в классической истории современные хиты вроде «Лиза, не улетай» Андрея Губина или «Элис» от «Башаков-бэнда» смотрятся, как гусарские усы над губой утонченной барышни.
«Что это за девушка и где она живет? А вдруг она не курит, а вдруг она не пьет?» – выпевают хором «тинейджеры», пытаясь узнать, что за Лиза такая. Узнав имя главного героя – Эраст и мысленно срифмовав его сами догадайтесь с чем, они, неприлично хихикая, подкалывают друг друга: «У-у-у, пойдем отсюда…» До чесотки раздражает неуместное в начале групповое «селфи» на мобильник. Карамзина обесценивают, скорее всего, непреднамеренно, но зло и с жестким юмором. Превращая «Бедную Лизу» в комикс для хрестоматийного почтения повести.
Превращение персонажей то в Лизу (Надежда Иванова и Мария Прыскина), то в Эраста (Максим Косолапов и Денис Верягин, то в забавную полусумасшедшую мать (Мария Жежела и Дарья Долматова), то в восстающего из мертвых отца (Юрий Гогонин) – лишь дополнительные яркие картинки театрального «комикса». В целом это положения не спасает. Осадочек-то остается.
Короче, с сентиментальными идеями Карамзина худрук театра «завис» бы (еще одно модное молодежное словечко) окончательно. Если бы не Старик в исполнении мэтра ульяновской сцены, народного артиста России Алексея Дурова. По задумке режиссера он играет постаревшего Эраста. А по сути является единственным в этом шоу носителем мудрости самого Карамзина. Носителем души самого произведения. Такой роли можно ждать годами. И Дуров дождался. Иной раз его молчание выразительнее проговаривания текста молодыми коллегами. От его переживаний теплеет в глазах и мурашит кожу. На «экваторе» спектакля ему удается, казалось бы, невозможное – нравственным и концептуальным камертоном вернуть молодежь в лоно литературного первоисточника. Но тут падает занавес-вуаль. Лиза утонула. Молодые люди покидают одинокий приют стареющего исповедальника. Финита.
Артур Артёмов