Сын Евгения Леонова – патриот УАЗа. Звезда сериала «Папины дочки» попал в Ульяновске в «Западню»
Андрей Евгеньевич известен российским зрителям по фильму «Обыкновенное чудо», в котором сыграл вместе с отцом (небольшая, но запоминающаяся роль ученика охотника). Но больше – по главной роли семейного психотерапевта Сергея Васнецова из сериала «Папины дочки». После спектакля в ДК «Губернаторский» Леонов-младший охотно рассказал нашему порталу, в том числе о том, за что он особенно любит Ульяновск.
— Есть легенда, что актером вы захотели стать ради двух ролей. Что это за роли?
— Даже не роли, а два спектакля в «Ленкоме» Марка Захарова, где тогда уже работал папа. Я, честно скажу, тогда по глупости не был большим поклонником театральных работ отца. А вот Александр Абдулов в спектакле «В списках не значился» и Николай Петрович Караченцов в «Тиле» потрясли мое юношеское воображение. Я еще школьником влюбился в эти два спектакля, пришел в театральный вуз, чтобы когда-нибудь выйти в них на сцену. И успел сыграть Сальникова с Абдуловым и брата торговца пивом с Николаем Петровичем и Инной Михайловной Чуриковой. Эти спектакли в плане учебы дали мне даже больше, чем пять лет в Щукинском театральном училище. И, кстати, до тех пор, пока мне удается выходить на одну сцену с такими корифеями, как Чурикова или Александр Викторович Збруев, я не считаю себя вполне обученным профессионалом. Учусь у этих людей всю жизнь.
ЕВГЕНИЙ ЛЕОНОВ ПРОТИВ «УАЗИКА»
— Вы действительно долгое время мечтали приобрести себе автомобиль нашего УАЗа?
— Да я без преувеличения патриот ульяновского автомобилестроения. Все началось, еще когда я служил в армии. Возил на «уазике» комбата. И запал на эту машину. Несколько лет мучил папу своим идефиксом: «Давай купим «уазик». Отец «отбрехивался» как мог. Доказывал мне, что на «этом» ездить невозможно. Однажды я даже почти отправил его к министру сельского хозяйства Николаю Тимофеевичу Козлову, через которого можно было купить «уазик» на льготных условиях. Но папа не дошел, ему стало неудобно. Он же за свою жизнь успел многим помочь в решении бытовых проблем (квартиры людям «пробивал»), а сам жил с семьей в «однушке»… Когда отца не стало, исчез стопор, некому было остановить мои безумные мечтания. Я приехал в Ульяновск, через знакомых дошел до заместителя директора. Купил машину своей мечты в кредит. И после этого мужественно отрабатывал эту покупку. Сейчас «уазик» стоит на даче, скучает. Меня пытались уговорить обменять своего «пенсионера» на новую модель «Патриота». Но я-то мечтал именно о старой модели. Новая мне не нравится.
«ЛЕОНОВ В РОЛИ ЛЕОНОВА» В ТИТРАХ НЕ БУДЕТ
— В одном из интервью вы сказали, что в детстве были самолюбивым и обидчивым. С возрастом удалось побороть в себе это?
— Самолюбие удается пришпорить, обиды загнать вглубь. Но я остаюсь очень ранимым. В папу. Его ведь даже неудачная шутка могла выбить из колеи надолго.
— Как же с этими качествами работать в театре?
— Трудно. Отец учил в таких ситуациях находить в себе мужество обижаться в первую очередь на себя.
— Как вы относитесь к многочисленным пародиям на вас и на Евгения Павловича? В частности, к последней в исполнении Алексея Маклакова на Первом канале…
— Когда вижу, как меня пародируют, смеюсь первым и громко. На папу очень мало удачных пародий. В советское время их было больше и они были качественнее. Пародию Леши Маклакова я сам не видел. Но мне рассказывали, что он при внешней непохожести сумел передать всю папину нежность и тонкость души. Мы с Алексеем вместе снимались в сериале «Есенин». Я знаю его талант ответственно подходить ко всему, за что бы он не брался. Уверен, что пошлости он не допустил бы.
— Вы сами озвучили героя своего отца в мультфильме «Ку! Кин-дза-дза». А сыграть Евгения Павловича в сериале о нем вам пока не предлагали? Вы ведь с возрастом очень похожи…
— Спасибо, для меня это комплимент. Сериал будет не об отце, а об известной советской укротительнице тигров Маргарите Назаровой. Папа снимался с ней в фильме «Полосатый рейс». И про это тоже будет в новом сериале. Я там тоже играю. Но поставил условие. В титрах не будет «Андрей Леонов в роли Евгения Леонова». Я сыграю просто актера, снимавшегося с Назаровой в фильме про тигров. Это не будет абсолютного сходства со сложным пластическим гримом как в «Высоцком». Скорее, намек…
ПАПИНА ДОЧКА
— Часто ли сегодня вы пересматриваете фильмы с отцом? Какие?
— «Зигзаг удачи», «Старший сын». Это те фильмы, в которых он был больше лиричен, чем комичен. Но с радостью включаюсь в просмотр всегда, когда вижу отца на экране. Когда мне плохо, включаю телевизор и странным образом попадаю на папу. Так что он и сегодня рядом со мной постоянно. Когда жена рожала дочку, у нее в палате было два телевизора. По одному в этот момент показывали «Зигзаг удачи», по другому – «Папины дочки». Так что мы ее буквально окружили во время родов любовью обоих Леоновых, нашей энергетикой.
— С рождением Анюты и сериалом «Папины дочки» ведь связана какая-то мистика?
— Эту мистическую историю я сам позже придумал. Просто именно во время съемок в «Папиных дочках» я захотел, чтобы жена родила мне девочку. Слово вырвалось. И, видимо, где-то наверху услышали меня. Родилась Анечка.
РАССТРЕЛ ПИАНИНО, или ЗАНУДСТВО КАК СРЕДСТВО ВОСПИТАНИЯ
— За что вы однажды расстреляли пианино?
— За то, что люди не отвечают за свои слова. Не люблю этого порока больше всего. Сейчас вот купил по лицензии автомат. Так что, если кто не будет отвечать за свои слова – пусть побережется. А с пианино такая история. В детстве меня заставляли заниматься музыкой, и я поставил условие приходившей преподавательнице, что я буду заниматься сольфеджио, только если она купит мне стартовый пистолет и немецкую овчарку.
Накануне посмотрел «Четыре танкиста и собака» и находился под впечатлением. Даже имя для пса придумал – Шарик. Я как дурак месяц учил гаммы, играл достаточно проворно. Я дал педагогине еще две недели на выполнение обещания. Но она мои надежды обманула. Тогда я смастерил лук, стрелы сделал из толстых гвоздей, и пианино было «разделано под орех» близкого расстояния. Это пианино живо до сих пор и колет мне глаза немым укором.
— Какова была реакция Евгения Павловича?
— Другой бы отец, наверное, убил. Но надо знать моего папу. Учителя любили приглашать в школу, чтобы поругать за мои бесконечные проступки не маму, а отца. Их бесконечно трогала его реакция. Меня ругали, а он стоял, краснел от стыда и молчал. Дома начиналась «воспитательная работа». Но даже прорабатывал он меня, словно стесняясь. Занудно читал нотации. В этом потрясающем занудстве ему не было равных. Я, кстати, планирую использовать этот его опыт в воспитании своих младших детей. Буду занудствовать с еще большим совершенством. По себе знаю – это «работает» лучше, чем пресловутый ремень.
Артур Артёмов