Суд направленного действия-2. Опасные игры судьи Киргизова
С этой фразы мы начали первый материал о повторном рассмотрении уголовного дела, уже известного нашим читателям по целой серии публикаций. Увы, но течение судебного процесса вынуждает и сегодня начинать рассказ о нем с тех же самых слов: белыми нитками, и через край…
НЕ ВИДЕТЬ ОЧЕВИДНОГО
В предыдущем материале мы рассказали о том, что одна из присяжных, участвующих в рассмотрении данного дела, ранее была сотрудницей Ульяновского областного суда и работала в суде первой инстанции секретарем у судьи Волкова. Ныне председательствующий в процессе судья Киргизов в то же самое время работал в том же самом подразделении облсуда и просто не мог не знать названной присяжной, поскольку суд первой инстанции содержит в своем штате не более 20-и человек, и, как говорится, «чужие здесь не ходят». То есть, все знают всех, и иначе быть не должно и не может – каждого вновь появляющегося в штате сотрудника представляют остальным. Это обстоятельство и послужило причиной тому, что представители стороны защиты заявили присяжной отвод, подкрепленный соответствующими документами. Однако председательствующий Киргизов заявил, что такой сотрудницы он в суде не видел, и с присяжной не знаком. Не подтвердила этого и присяжная. И заявленный отвод был отклонен.
Мы писали и о том, что нынешний помощник судьи Киргизова – Анна Матвеева — работала вместе с уже упоминаемой выше присяжной секретарем у того же судьи Волкова. В одно и то же время, что подтверждается данными, взятыми с официального сайта Ульяновского областного суда. И это послужило поводом к повторному заявлению защиты об отводе присяжного заседателя. Но мы не зря начали и этот материал с фразы о белых нитках – судья Киргизов, получив от присяжной отрицательный ответ на вопрос, знакома ли она с Анной Матвеевой, отклонил и этот отвод. Хотя и приобщил к делу приговоры, вынесенные судьей Волковым в процессах с участием как Анны Волковой, так и уже известного присяжного заседателя в качестве секретарей. Причем разница во времени между приговорами – всего месяц.
Попытайтесь назвать это как-то иначе, нежели «шитье белыми нитками и через край». Судья не принял во внимание даже то обстоятельство, что интерес адвокатов к персоне присяжного заседателя возник после того, как один из обвиняемых увидел ее, беседовавшую с секретарем Киргизова Анной Матвеевой – только после этого адвокаты начали искать возможную связь. Найти которую, как оказалось, не составило труда на сайте областного суда. Но Фемида ведь с повязкой на глазах — очевидного не видит. И, как выяснилось, не слышит тоже.
ПРОКУРОР «ВКЛЮЧАЕТ ДУРКУ»
Как только адвокат Елена Ильина в первый раз заявила отвод присяжному заседателю №4, представляющий гособвинение работник облпрокуратуры Максим Фролов, в стремлении, видимо, спасти ситуацию, заявил, что в 2012 году он уже работал в прокуратуре. И секретаря с такой фамилией знает, но названный присяжный и она – это совершенно разные люди. В судебных процессах он участвует не впервые и наверняка знает, что каждое звучащее в зале суда слово записывается сразу на несколько диктофонов.
Тем не менее это его не остановило. Позже, когда выяснилось, что лицо у присяжного и секретаря, которого господин Фролов знает, все же одно, один из подсудимых указал суду на знакомство прокурора с присяжным заседателем, о котором и тот, и другая умолчали на стадии формирования коллегии присяжных, но оговорился в процессе обвинитель. И после короткого замешательства господин с прокурорскими погонами на плечах пошел на то, что в обиходе называется «включить дурку» — он сказал, что перепутал фамилию присяжного с фамилией другого секретаря областного суда. Что, скорее всего, тоже является ложью. Поскольку, хотя в 2012 году господин Фролов и работал в прокуратуре, но знать секретарей областного суда не мог – его местом работы тогда была… прокуратура Засвияжского района! Но Фемида в лице судьи Киргизова этого не услышала, хотя на слух председательствующий явно не жалуется и чутко реагирует на каждый шепот в зале суда, не уставая делать замечания представителям защиты.
ЗАМЕЧАНИЕ В СТИЛЕ «ГРОМ НЕБЕСНЫЙ»
На короткое время отвлечемся от основной темы разговора. Присутствуя на судебных заседаниях в качестве слушателя, нельзя не отметить то, что линия ведения процесса, выбранная судьей Киргизовым, направлена на дискредитацию стороны защиты в глазах присяжных заседателей. И на головы адвокатов подсудимых как из рога изобилия льются всевозможные замечания, указания на нарушение кодекса адвокатской этики, положений УПК и прочего, что называется, и прочего. Причем, если процессуальные вопросы и процедуры господин Киргизов озвучивает еле слышно и монотонно, то замечания и упреки его в адрес защиты звучат членораздельно и достаточно громко. А иногда и громогласно, как это было на заседании пятого сентября, когда председательствующий явил присутствующим в зале суда поистине гром небесный. А взбесило судью то, что адвокат Елена Ильина упрекнула его в присутствии присяжных, что он явно зашел за рамки дозволенного, и заявила о возникшем у нее юридическом вопросе. Очень жаль, что возможности текста не позволяют нам передать гремевшие в тот день в судебном присутствии децибелы судейского гласа. Зато с уверенностью можно сказать, что удаленные из зала присяжные, сидя в своей комнате, отчетливо слышали каждое слово из гневной отповеди председательствующего адвокату. Но некому было указать ему на недопустимость подобного поведения, которое нельзя оправдать нервным срывом – статус, знаете ли, не позволяет. И никакими нервами этого оправдать нельзя. Хотя по-человечески понятно, что послужило причиной срыва – держать заданную линию, играя, как говорят футболисты, на грани фола, будучи облаченным в судейскую мантию, ох, как непросто…
НА ГРАНИ ФОЛА
Не удовлетворившись тем, что судья столь демонстративно отклонил заявленные защитой отводы присяжному №4, адвокат Нина Костина заявила отвод всей коллегии присяжных заседателей – нахождение среди них человека с высшим юридическим образованием, к тому же бывшего работника областного суда, имеющего опыт работы в том числе и в процессах с участием присяжных заседателей, не может не влиять на вынесение ими вердикта. На что Киргизов, сославшись на соответствующие статьи УПК, ответил, что роспуск коллегии присяжных заседателей возможен только до принесения ими присяги. Дескать, и рад бы, да не могу – поезд, увы, ушел. И присутствовавшие в зале поняли смысл игры председательствующего. Рискнем схематически обозначить ходы этой нешахматной партии.
Говорить о том, что ни судья, ни его помощник Матвеева, ни присяжный заседатель №4 не узнали друг друга, могут, наверное, только сами перечисленные персоны. Но на момент формирования коллегии присяжных знакомство это еще не было общеизвестным. И когда присяжный №4 открыто солгала, что не знакома ни с кем из участников процесса, председательствующий ей подыграл (если это не было оговорено заранее). Знал судья, что заведомо нарушает закон? Знал. Но знал он и то, что даже если ложь и вскроется, то после присяги коллегию присяжных распустить будет нельзя, а все остальное можно будет списать на изощренные выверты адвокатов с целью сорвать процесс. Что в результате и получилось.
Теперь вся коллегия присяжных заседателей, каждый из которых получает за участие в процессе неплохие по местным меркам деньги, настроена по отношению к стороне защиты весьма негативно. А именно на это и направлена линия ведения процесса, выбранная судьей Киргизовым (или обозначенная ему).
Все понятно. Но справедливо ли? Впрочем, о чем это мы?..
Александр СЕМЕНОВ