Вдове Василия Шукшина предложили прописку и работу в Майне

Но собеседница она при этом знатная. Нашему порталу повезло на целых десять минут аудиенции.

Но тут и случай особый. Федосеева-Шукшина не только стала участницей завершившегося накануне в Ульяновске VII Международного фестиваля кино- и телепрограмм для семейного просмотра «От всей души» имени Валентины Леонтьевой. Но и взяла Гран-при ульяновского кинотелефорума, к которому «прилагается» именная плита звезда в сквере на Гончарова напротив областного театра кукол. После этого и пообщались. Причем инициативу взяла в руки сама Лидия Николаевна, пококетничав в ответ на «банальный» комплимент о всенародной любви к ней:

— За что меня любить-то? Что я такого сделала? Ну, сыграла в шукшинских фильмах, ну и что? Вот, когда у человека много врагов это я понимаю. У меня их предостаточно.

— Это ваша первая памятная плита?

— Памятная плита… Слово-то какое… У меня уже есть такие «звезды» в Выборге, в Анапе. Очень приятно, что теперь она появилась и в Ульяновске. И насчет памятных плит… В Анапе именные «звезды» открывали мне и Владимиру Зельдину. И я сморозила при нем величайшую глупость. Сказала, что я такая старая, что моя «плита» символизирует, что в жизни мне осталось очень мало. Посмотрела на нашего долгожителя Владимира Михайловича, поймала его взгляд и поняла, что погорячилась.

— Будете следить за дальнейшей судьбой своей ульяновской «звезды»?

— А чего за ней следить? Пусть себе лежит. Есть не просит. В Голливуде ходят по таким «звездам» в честь их кинознаменитостей, сидят на них, даже лежат. Я буду не против, если к моей «звезде» отношение будет столь же демократичное.

— Это правда, что вы хотели стать клоунессой и даже поступали в цирковое училище?

— Не совсем. Однажды меня, маленькую девочку, папа повел в цирк. Я была потрясена и захотела стать клоуном. А позже в 1948 году впервые посмотрела в кинотеатре фильм «Небесный тихоход». Это было второе сильное потрясение в моей жизни. Я побежала за экран смотреть, откуда это все берется, это чудо. И все, решила, что буду киноактрисой. Так оказалась во ВГИКе.

— И там сразу же влюбились в Василия Макаровича Шукшина?

— Почему же сразу? Отнюдь. Познакомилась во ВГИКе. Но поначалу он у меня приятных чувств не вызвал. Значительно позже, когда мы студенческой бригадой поехали на целину, в поезде я разглядела в Шукшине нечто. Бутылка портвейна, пир горой. «Завязалась душевная беседа, и Вася был явным лидером. Он что-то там рассказывал, а я даже не помню что. Просто, не отрываясь, смотрела на него. Уже когда приехали, он подарил мне маленький букетик цветов. Как потом сам рассказывал, это были первые цветы, которые он подарил женщине. Ну, тут уже и я сдалась.

— Потом, наверное, цветами и подарками задаривал?

— Потом ему было не до этого. Он с головой ушел в литературу и кино. Вася любил ненавязчиво. Иногда это было непросто, поскольку могло показаться даже невниманием. И подарки делал странные. Я их ценность поняла лишь годы спустя. Однажды на восьмое марта Василий Макарович вместо цветов вручил мне ученическую тетрадь, в которой был написан рассказ «Охота жить». Так же называется фильм Сережи Никоненко по прозе Шукшина, который я представляю в Ульяновске.

— Говорят, Василия Макаровича легко было обидеть.

— Думаю да. Хотя я старалась никогда этого не делать. И у меня это получилось за время нашей совместной жизни. Он мучительно переживал неосторожно сказанное слово. Как в случае с Сергеем Бондарчуком, когда тот сказал, что видит в фильмах Васи правду жизни, но не правду искусства.

— Вы часто становитесь ньюсмейкером для таблоидов.

— Да и пусть пишут. Пусть даже приврут иногда. Лишь бы не перевирали. Как про мои браки. У меня было три мужа всего. И не надо мне приписывать мужей, которых не было. (улыбается)

— Вы потрясающе выглядите. Есть стилист?

— Да чего мне там стилизовать? Чуть-чуть подкрасилась хвостик на волосах сзади завязала и готова хоть в свет, хоть на съемочную площадку.

— Почему на последней бываете нечасто?

— Кино не того уровня уже. Сериалы в основном как оладьи лепят. Понимаю, что зрителям в провинции одна радость – эти наши сериалы. Но размениваться не хочу.Я разговаривала с одной дамой, которая живет в Америке, так она говорит, что у них сейчас мода пошла на пожилых героинь. Они рассказывают свои истории. И я подумала: у нас ведь тоже это было бы очень интересно. Каждая женщина в России может такие истории рассказать – и не выдумаешь специально.

— И вы?

— Так я же русская женщина. Все наши истории строятся на умении терпеть, на вере, надежде, любви. На том, что свойственно мне и любой русской женщине.

— У вас есть своя фишка?

— Дайте подумать… Владеть языком жестов это фишка? Тогда – да. Я владею языком глухонемых с детства. Моя подруга и соседка по коммуналке была глухонемая девочка, она и научила меня этой азбуке. Свободно разговаривала на их языке и сейчас еще помню. Рассказала как-то об этом Шукшину, он написал рассказ о глухонемой девочке «Степка», по которому снял фильм.

— Самое яркое впечатление от Ульяновска?

— Встреча со зрителями в Майне. Они встречали меня как родную, как будто проходил праздник, долго не отпускали со сцены. Что несколько странно, поскольку мне кажется, меня уже забывать начали. Я сама даю к этому повод. Редко тусуюсь на фестивалях, нечасто снимаюсь. Мне в Майне даже работу предложили, пока не скажу какую. Сначала узнаю, сколько это может стоить. (улыбается)

Артур Артёмов