Владимир Шахрин: без бабушек никуда. В Ульяновске культовой рок-группе «Чайф» пообещали: «Будут трупы…»
В наш город фронтмены группы – два Владимира – Шахрин и Бегунов прибыли еще накануне. Время у Шахрина нашлось и на общение с нашим порталом.
— В отличие от недавно навестившего нас впервые Юрия Шевчука и «ДДТ» вы и «Чайф» не забывает наш город в каждом своем гастрольном туре. Такая любовь к родине Ленина с чем-то конкретно связана?
— Насчет такой уж прямо специальной любви к вашему городу – не знаю. Но именно с Ульяновском нас, как ни странно, связаны одни из самых ярких событий в жизни группы. В тот момент, когда они происходили, не всегда были со знаком «плюс», а спустя годы вспоминаются как забавные приключения. В 1992 году во время второго тура «Рок чистой воды» во время нашего выступления на вашем центральном стадионе вырубили электричество. С нами тогда ездили журналист из США и представитель американского консульства. Когда случился «конец света» по-ульяновски, эти два молодых продвинутых парня были в восторге: «Вау, как круто! Мы такого еще нигде не видели». Второй наш визит в Ульяновск ровно 15 лет назад в рамках тура «Чудо-баржа» нам запомнился не меньше. Баржа была оборудована вместо сцены. Мы причаливали в разных городах и играли концерты. В Ульяновске нам запретили выступать в таком формате. Когда мы захотели понять аргументацию. Меня пригласили на планерку местного руководства. И там один из чиновников, «молодой человек» лет сорока в чудовищном галстуке заявил: «Мы – ульяновская молодежь – считаем проведение такого концерта нецелесообразным». «Почему?» – спросил я. Его ответ на полном серьезе запомнил на всю жизнь: «Будут трупы!» Так что Ульяновск до сих пор для меня остается городом контрастов. Городом с абсолютно ярко выраженным лицом, пусть даже таким странным. Где сочетаются современная жизнь и бережное отношение к коммунистической идее. И в этом что-то есть, ваш город, по крайней мере, отличается от других. И эти его специфические особенности города, мне кажется, нужно сохранять. Они хороши.
— Вы много лет не изменяете родному Екатеринбургу. А пофантазировать: если бы переехали в столицу, как изменилась бы судьба «Чайфа?»
— И фантазировать не надо. Есть живые примеры перед глазами – как минимум десятка два музыкантов и групп, которые уехали в Москву и не стали Славами Бутусовыми и «Наутилусами», а просто испарились. Причем в Екатеринбурге они были заметными, на них ходили люди, о них говорили, их показывали по местному телевидению. Потом они собирались и уезжали с вещами в Москву. И все, терялись в этом болоте. Сейчас я их периодически вижу в лучшем случае на заднем плане на разовой работе. Играет на гитаре у Стаса Пьехи или состоит барабанщиком при Олеге Газманове. Кто-то вообще в музыкальном магазине гитарами торгует, демонстрируя покупателям свою виртуозность. Ничего сопоставимого с периодом свердловской славы у них не случилось и не случится. Потому что эти люди оторвали себя от естественной среды обитания. Для нас важно, что мы живем в Свердловске-Екатеринбурге. Этот город отчасти сформировал группу «Чайф». Она такая, какая есть, потому что мы живем там, где живем.
— Вы утверждаете, что рок – музыка больших городов. Но ведь Ливерпуль совсем не мегаполис…
— Сверлдовск середины 1980-х тоже под описание мегаполиса не подходил. Но это был крупный промышленный центр со своим особенным конструктивизмом. С огромными заводами и фабриками. С определенными традициями. И Ливерпуль – такой же промышленный город. К тому же портовый. К тому же в Ливерпуле было пять равнозначных рок-н-ролльных групп. И только «The Beatles» стала основной в своем жанре. Они были сыгранным коллективом. В Гамбурге отфигачили два сезона – по четыре месяца каждый день концерт, когда спали все вповалку в одной комнатушке в клубе за фанерной перегородкой. Они «съели» свои «десять ведер дерьма». Просто нашелся нормальный продвинутый еврей Эпштейн, который услышал выступление «битлов» в клубе «Каверна».
— Наверняка нельзя все время пребывать в «оранжевом настроении». У вашего настроения бывают иные цвета?
— Для меня оранжевый цвет очень многогранный. В некоторых странах в него одевают особо опасных преступников. Основной цвет пожара – оранжевый. Но, с другой стороны, дети рисуют оранжевое солнце, есть оранжевые апельсины, которые вызывают совершенно другие ассоциации. Поэтому группа «Чайф» в этом отношении находится в очень широкой амплитуде, в которой лично мне не тесно. От достаточно жестких песен, от которых исходит ощущение опасности, до по-детски благостных и беззаботных. Хотя вот сейчас мы обсуждаем выпуск, виниловое переиздание наших старых пластинок, и нам недавно прислали макет того, как это будет оформлено. Мы с нашим продюсером Димой Гройсманом посмотрели варианты и решили, что дизайнеры просто халтурщики. Они идут по самому простому пути: давайте всю обложку захерачим в оранжевый цвет. И нам типа должно понравиться. А меня уже тошнит от этого. На самом деле мы этим не злоупотребляем. У нас его немного. И в песне «Оранжевое настроение» всего одна строчка с упоминанием этого цвета. Мы очень корректно его используем. Ну, если закрепилось такое восприятие для нас – неплохо. Хотя это не значит, что люди ходят с утра до вечера и улыбаются.
— В родном городе вы сейчас рок-гуру? Во дворе вашего дома наблюдается «паломничество»?
— Оно закончилось на рубеже «нулевых». До этого люди ночевали в подъездах, что-то писали на стенах. И под окнами пели. Сейчас у меня и дом поприличнее. Там консьержки есть. Они очень милые бабушки. Разговаривают с фанатами. Мило врут им, что меня нет дома. Передают мне их подарки и им мои автографы. Бабушки мировые. Без бабушек никуда – это я уже понял.
Артур Артёмов